Добравшись домой, я позвонил Майку Бриарли (во время их утренней беседы Клайв Эвертон посоветовал Делу, чтобы я связался с Майком, который, после того, как ушел из крикета, работал психотерапевтом, специализируясь на спортивной психотерапии). Тот сказал, что очень занят, но порекомендовал мне доктора Марго, из частной клиники в двух шагах от моего дома. Я ходил к нему почти месяц, и изливал ему душу. Он просто слушал; редко когда вставлял слово. У него было такое успокаивающее лицо, такое, какому доверяешь, и я говорил и говорил. Это было чертовски дорого, но я надеялся, что оно того стоит. Каждый раз, когда я выходил от него, мне было хорошо. Словно груз падал с плеч. Потом я шел спать, а на следующий день все опять возвращалось – приступы паники, чувство изоляции. Доходило до того, что мне уже ничего не хотелось делать.

В конце концов я пошел к другому психотерапевту, самому Майку Бриарли. Он выдал мне одну вещь, с которой я просто не сумел справиться. Я рассказа ... Читать дальше »

Вы можете купить книгу в любом хорошем интернет-магазине. Но нужно выбирать такой, чтобы доставил вам все.

---

На следующее утро Дел завтракал, но я даже не спускался, настолько плохо мне было. Я попросил Дела, чтобы он попросил, чтобы завтрак принесли мне в номер, и сказал, что мы сразу же уезжаем. Я выиграл на этом турнире 65 тысяч фунтов после трехмесячного отдыха, так что не было способа начать сезон лучше, но я чувствовал себя полностью убитым. После завтрака Дел сказал, что беседовал со специальным корреспондентом «Гардиан», который освещал снукер, Клайвом Эвертоном. «Он слышал твою речь, - произнес Дел, - слышал, что ты говорил, и сказал мне: «Я был точно в таком же состоянии как Ронни – не мог смотреть людям в глаза; я вообще ни с чем не мог справиться. Я играл в снукер и вдруг бросал все и начинал плакать безо всякой причины. Он в депрессии и ему нужно что-то с этим делать».

Это все звучало очень знакомо: у меня бывали време ... Читать дальше »

Большую часть финала я играл нормально, но при счете 6-6 что-то щелкнуло, и все встало на свои места. А Джон растерялся. Он играл перед своими земляками, и все ждали, что он победит, потому что он только что выиграл чемпионат мира. Думаю, он просто не справился с этим. Как у меня, когда я играю на Уэмбли: отчаянно хочешь победить у себя дома, и это давит еще сильнее.

В мире не было ни единой причины, чтобы я был в отчаянии, но я был. И должен был держать марку и притворяться, что я счастлив. Я всегда считал, что должен быть тем, кем меня хотят видеть. После финала, на банкете Эмбасси мне говорили: «Вы только что выиграли турнир, Ронни, должно быть, вы сейчас в восторге», хотя внутри это причиняло мне боль. Все, чего я хотел – это сказать: «Спасибо вам большое, я иду к себе», но я не чувствовал в себе силы сказать это, потому что знал, что должен праздновать, гулять и веселиться. Я размышлял над тем, что должен произнести речь и сказать, какой это замечательный турн ... Читать дальше »

Возможно, остальным это покажется незначительным, но для меня это огромная часть моей жизни. И я ее ненавижу: я могу целый месяц не прикасаться ко всякой дури, но потом я должен закурить или выпить. Я аддикт, который постоянно борется со своей зависимостью, и это никогда не изменится. Это часть меня самого. Моя зависимость может быть самой разной. В хороший день – снукер, в плохой – наркотики. Самым тяжелым, что я пробовал, была марихуана. Многие говорят, что к марихуане зависимости не вырабатывается. Но я думаю иначе.

Шел 1998 год. Я вернулся к выпивке, курению и саморазрушению, был разбит и знал, что мне нужна помощь. Успешный игрок в снукер, третий номер в мире, но я был просто жалок. Часть моей аддиктивной личности вечно стремится к совершенству, а поскольку я никогда не достигал этого, то во мне постоянно присутствует ощущение провала. Такова была моя жизнь в течение шести или семи лет: стремление к совершенству, невозможность достигнуть его, отчаяние. И само ... Читать дальше »

Я думал, что меня могут дисквалифицировать. Это висело надо мною во время игры с Джоном Хиггинсом в полуфинале. Думаю, было бы лучше, если бы Йен подождал до окончания турнира и потом все рассказал. Он говорил, что будет взят повторный анализ, после чемпионата мира, но как только я узнал, что провалил первый тест, все кончилось.

После того, как и второй тест оказался позитивным, мне опять пришлось предстать перед дисциплинарным комитетом. Я сказал то, что должен был, они сказали, что все обдумают и позвонят мне через час. После обеда мне сказали, что меня лишили титула Айриш Мастерс, и деньги тоже переходят Кену Догерти. Справедливо, подумал я. Я был счастлив, ведь меня, по крайней мере не отстранили от турнира. Но потом до меня дошло, и меня словно наизнанку вывернуло. Это были очень серьезные деньги – шестьдесят тысяч, плюс еще кубок, и то, и другое переходило Кену.

В 2001-м я опять выиграл Айриш Мастерс, и журналист меня спросил, что я чувствую, впервые выи ... Читать дальше »

Но из всех инцидентов меня больше всего расстроило то, что случилось на Айриш Мастерс в марте 1998-го. Мы с Джимми Вайтом пошли погулять вечером. Я только что обыграл его, но он должен был остаться до Айриш Бенсонс, ну а я все еще играл в большом соревновании. Мы каждый вечер ходили к Лили, но я там только пил Гиннесс.

Однажды кто-то принес немного печенья с марихуаной. Я такого никогда не пробовал. «Да это просто замечательная штука», - сказали мне, так что я взял немножко, развеселился и хихикал. Это было плохим решением. Я не особенно хорошо играл, но уже чувствовал, что мое имя написано на трофее.

У меня были сильные соперники – Джимми, потом Стивен Хендри и Джон Хиггинс – но я все равно чувствовал, что обойду их, и сделал это, переиграв в финале Кена Догерти. В жизни бы не подумал, что немножко печенья с марихуаной выявится в тесте на наркотики, так что когда мы проходили тесты после финала, я не особенно переживал.

Несколько недель спустя Йен Д ... Читать дальше »

Но он не оставил нас в покое. В конце концов я вывел его и ударил головой. А потом, когда он кинулся звонить организатору турнира Энн Йейтс и рассказывать, что произошло, я сказал: «Давай-давай, стукач гребаный» и пихнул его еще раз. Потом я дал стрекача: я подумал – лучше я отсюда уберусь, прежде чем все начнется. До этого случая я ни разу никого не бил по голове, и никогда больше такого не повторял. На самом деле, это не похоже на меня, и я вовсе не был рад тому, что натворил.

Я думал, что Энн Йейтс спасет меня, но она нашла меня и сказала: «У тебя большие проблемы». Меня намеревались выкинуть с чемпионата из-за этого инцидента, пришлось звонить своему адвокату, чтобы он все уладил. Я должен был играть в четвертьфинале с Джоном Хиггинсом, но даже не знал, позволят ли мне продолжить игру. Провели дисциплинарное собрание и мне пришлось туда прийти. Думаю, если бы на мою сторону не встал Джимми Чэмберс, который знал меня еще ребенком, меня был точно вытурили с турн ... Читать дальше »

Мне посоветовали, что будет проще, дешевле и сбережет мне много нервов, если я просто сдам свои права и приму наказание – от года до восемнадцати месяцев. Я уже собирался согласиться, когда мой приятель Мики Кефаль сказал: «Не, даже и не вздумай! У меня есть для тебя самый лучший адвокат: Ник Фриман, юрист из Манчестера, он просто супер. Он может Стиви Вандеру достать водительские права». Ник был великолепен и я свои права сохранил.

В 1996-м я получил наказание за то, что подрался с сыном рефери Лена Гэнли на чемпионате мира. Лен и я никогда не ладили. Он часто определял мне «промахи», хотя я никогда не промахиваюсь намеренно – это не мой стиль игры. Намеренный промах, как по мне – это одно из некорректных правил снукера. Лен Гэнли как-то раз подошел ко мне в Блэкпуле и сказал: «А какое любимое блюдо твоего папочки? То, что ножиком режут?». А я тогда только и подумал: вот поганый ублюдок. По телевизору он кажется таким весельчаком, но он совсем не такой и его не лю ... Читать дальше »

Даже годы спустя таблоиды никак не могли отказаться возможности тиснуть мое имя, когда дело касалось девушки, а лучше, чтобы их было больше одной. В 2000-м написали, что водил машину в пьяном виде с тремя девушками, причем одна из них была в домашнем халате. На самом деле все и близко было не так, как описали. Я был в Вест Энде, с моей тогдашней девушкой Бьянкой, мы возвращались домой. Мы остановились у светофора, нас обогнали две девушки, и сказали «Ооо, классная тачка!». Мы просто пошутили, на светофоре зажегся зеленый и я помчался вперед, обгоняя их. Тут меня остановила полиция. Было примерно 2 часа ночи, да еще и бастовали работники метро, так что у станции Стэнфорд стояло больше сотни человек. И тут выезжаем мы. Я так и подумал: сейчас меня опять поймают. Все, что мог услышать, это как люди говорят: «Смотрите, это же Ронни О’Салливан!» У кого-то был с собой фотоаппарат. Разумеется, на следующий день мое имя было во всех газетах» «РОННИ ЗАСЕКЛИ В МАШИНЕ С ТРЕМЯ ДЕ ... Читать дальше »

Только у них ничего не вышло. Я в тот вечер был на боксе и там было телевидение, так что я сказал полицейским позвонить на «Евроспорт» и попросить запись. Это доказало, что я был на боксе в то время, когда женщину затаскивали в машину.

Примерно в пять вечера меня отпустили, не предъявив обвинения.

Я так и не получил извинений от полиции. На следующий день в «Сан» появилась статья озаглавленная «АС СНУКЕРА ОБВИНЕН В ПОХИЩЕНИИ» и в самом конце её было одно предложение, в котором говорилось, что меня отпустили, не предъявив обвинения.

Тогда я и начал думать, что вокруг что-то происходит. Мне казалось, что у полиции есть план, что они нацелились на нашу семью. Примерно год спустя посадили маму и оказалось, что все это время мы были под наблюдением.

Примерно пару лет я редко когда не оказывался в новостях – и все время по дурацким причинам. Казалось, что каждый месяц в газетах появляется какая-нибудь история об очередном дерьме, в которое я влип. О ... Читать дальше »