Зависимость не уходит после лечения. Аддикты навсегда такими остаются,
даже если держатся десятилетиями. Говорят, что зависимость – это болезнь
и отпуска от нее не возьмешь. После Прайори я держался семь или восемь
месяцев, чувствуя себя превосходно. Я смог вернуться.
Но я
сорвался, что было неизбежно. Я поговорил кое с кем из моих приятелей по
Прайори, они сказали: «Не переживай, такое бывает, ты опять сможешь
начать все сначала. Позвони, если почувствуешь, что тебе опять этого
хочется», хотя последнее, что я сделаю – это стану звонить тому, кто
попытается меня от чего-то отговорить.
Я знаю, что сейчас моя
жизнь под контролем, но когда я попадаю в определенные круги и общаюсь с
некоторыми людьми, то должен признаться, искушение велико. Можно просто
подумать: да ладно, забудь, я же всегда могу опять вернуться на
собрания в Прайори, получить профессиональную помощь, и начать все
сначала.
Когда я остаюсь один, то начинаю вспоминать старых
приятелей, с которыми когда-то кайфовал, и убеждаю себя, что могу с этим
управиться. Я просто буду рядом, я же не обязан тоже принимать
наркотики, если это делают они. Хотя, говоря это, я прекрасно понимаю,
что несу чушь и сам себя обманываю. После Прайори я несколько раз
срывался, но каждый раз находил в себе силы вернуться и начать все
заново.
Жизнь аддикта – это постоянная борьба. Борешься за
следование Программе Двенадцати Шагов, за правильные поступки. Моя жизнь
была разбита, я был несчастен, и специалисты в Прайори сказали, что
если я буду следовать Программе, то сумею восстановить равновесие. Но
как я ни старался, я знаю, что бывали времена, когда я сдавался.
Поскольку Программа – это духовная штука, нужно открыть свой разум этой
огромной силе и передать ей свою жизнь, а мне это трудно. Каждый раз,
когда я оступался, или срывался, меня переполняло чувство вины.
Особенно
виноватым я себя чувствую перед своей девушкой Джо. Мы вместе были в
Анонимных Наркоманах, и это еще одна причина, почему мы вместе. Она
невероятна, и держится уже два года, что, в некотором роде, делает это
еще сложнее для меня. Если я оступаюсь, мне хочется поговорить с ней, но
я боюсь, что она разочаруется во мне. А если я ей не расскажу, что
наделал, буду держать это внутри, тогда я становлюсь нервным,
раздражительным, и жить со мною сложно.
Часть меня всегда хочет
большего. Я думаю: мне всего 27, я слишком молод, чтобы отказываться от
того, чем занимаются мои приятели. Но на самом деле я ни от чего не
отказываюсь, ведь если взглянуть на это с точки зрения здравого смысла, я
понимаю, к чему меня привела такая жизнь: к страданиям и жуткой
депрессии. Я пытаюсь убедить себя, что на этот раз все будет иначе; а
потом я возвращаюсь к программе, и отношусь к ней с еще большим
уважением, чем когда-либо.
В Харькове продвижение сайта харьковского региона предполагает то, что нужно продвигать ключевые слова + слово "харьков".
