Кстати, вы знаете, что отдых в Турции запомниться надолго своим полетом на самолете и своим сервисом. Не забываем про бесплатный алкоголь.
Я почти не мог заставить себя заниматься, потому что в глубине души
знал, что все это будет без толку. Нет меня. Я даже тренироваться не
мог, не в том настроении ни на следующий турнир, ни на какой. И знал,
что все почувствуют, что я их подвел. В конце концов, я еду на турнир
как действующий чемпион.
Я пообещал, что последний раз довожу
себя до такого состояния. Но перед этим мне предстояло кое-что худшее.
Должен ли я рассказывать папе, как я царственно сам себя обломал? Иди
подождать до начала турнира и потом ему сказать? Вот так, накануне
одного из важнейших турниров я был полной развалиной. Я думал: там, где
папа сейчас, последнее, что он захочет узнать – это что я был на
мега-гулянке. Но если меня из-за этого вынесут с турнира – это для него
будет вообще убийственно. Мне не нужно было сочувствие, я знал, что он
просто скажет мне, какой я кретин, баран, и что я позорю семью. Я получу
все это, и только остается молить бога, чтобы он не сильно на меня
вызверился.
Сейчас вспоминая об этом, я так жалею, что просто не
удержал язык за зубами, не отказался от турнира, и не рассказывал ему,
почему, потому что его реакция оказалась даже хуже, чем я боялся.
-
Папа, я был на прошлой неделе в Ирландии, я все прогулял, и не думаю,
что в состоянии играть на чемпионате Великобритании. Я чувствую себя
дерьмово, я измотан, я даже смотреть на кий не могу. Папа, я серьезно.
Моя депрессия все углублялась, но мне только еще предстояло узнать, что это такое.
- Я в это не верю, - отрезал отец. – Не верю, что ты это сделаешь. Я думал, у тебя больше ума.
-
Папа, я знаю, - сказал я. – Это было ошибкой. Я просто запутался, этого
больше не повторится. Пожалуйста, господи, пусть это больше не
повторится.
Я сказал ему, что пытаюсь все исправить, но это были
только разговоры. После этого он звонил каждый день и спрашивал, как я
себя чувствую.
- Да все нормально, я тренировался и отдыхал, - отвечал я.
