Люди начали делать ставки на то, когда я выиграю свой первый чемпионат
мира. Барри Хирн говорил всем, что это вопрос не «если», а «когда». Он
думал, что это случится в этом же году. Даже Йен Дойл, который отказался
подписывать со мною контракт, говорил почти то же самое, только он
считал, что это произойдет через пару лет.
Каждый раз, когда я
давал интервью, меня спрашивали об отце. Я рассказал репортерам, как мы
были близки, как он вдохновлял меня, и что он не был плохим человеком,
несмотря на то, что случилось. Отец учил меня, как говорить, и я
старался изо всех сил. Я рассказал журналистам, что не собираюсь жалеть
себя только из-за того, что папа далеко, что я достаточно взрослый,
чтобы самому за собой присматривать, это в точности были папины слова.
Время от времени я думал, что начинаю говорить точно как он. Я рассказал
прессе, что отец в тюрьме, осужден и отбывает срок, и что он собрался
принять это как мужчина, а не рыдать, как ребенок, и что я тоже не
собираюсь терять голову из-за того, где он находится. Отец говорил мне,
что если я хочу, чтобы он мною гордился, я должен держать голову высоко
поднятой, двигаться вперед и делать то, что я умею, как можно лучше,
быть послом спорта. И это я говорил, когда меня спрашивали.
Журналистов,
казалось, удивляет, что я так говорю об отце. Не знаю, может они
ожидали, что я буду отрицать, что он в тюрьме, или постараюсь от него
откреститься. Их поражало, когда я говорил им, что он собирался вести
мой Фан-клуб, и что можно писать на адрес: Ронни О’Салливану Старшему,
D-wing, Вормвуд Скрабс. Я не понимал, что в этом такого странного. По
крайней мере, вряд ли поклонники забудут адрес.
Мои слова
звучали так уверенно, когда я говорил с журналистами. Но в большинстве
своем это было только внешне. Все было наоборот. Я рыдал как ребенок и
начинал ломаться.
Вы знаете, а очень удобно использовать лизинг оборудования для начала вашего бизнеса. Только после уверенного бизнес-плана принимайтесь за эту работу.
