Папа был там, где и должен, когда он приехал ко мне в Блэкпул, а я
пытался пройти квалификацию на свой первый чемпионат мира. И хотя то,
что с ним случилось, было ужасно, и то, что он сделал – тоже ужасно,
сейчас я стараюсь смотреть на это позитивно. Это сделало меня тем, кто я
есть, и его – тем, кем он есть, и надеюсь, что когда он выйдет из
тюрьмы, он поймет, кто его настоящие друзья и кто достоин доверия.
Думаю, одной из его проблем было то, что он был слишком щедрым и слишком
доверчивым.
Когда он вышел под залог и все гости радовались его
возвращению домой, один из них попросил его одолжить довольно солидную
сумму денег. После осуждения он больше никогда не видел того типа. А он
по-прежнему должен папе деньги. Надеюсь, когда отец выйдет из тюрьмы, он
вспомнит, кто его обманывал и говорил, что мама не сумеет сама
управиться со всеми делами. Слишком многие хотели быть рядом с отцом,
потому что он так любил тратить деньги. Мама отбрасывала фальшивых
друзей, все те годы, пока папы не было рядом, и сейчас она считает
настоящими только Энджи и Рэя Чэпменов, на которых можно положиться если
все на самом деле паршиво.
Я все еще был в Блэкпуле, но папе
пришлось вернуться назад на юг, вот-вот должен был начаться суд. У меня
было три дня между матчами и я помчался в Лондон, чтобы повидаться с
ним. Домой я попал приблизительно к часу ночи и, должно быть, вытащил
его из кровати. Он спустился по лестнице и выглядел просто ужасно. Я
никогда раньше не видел, чтобы у папы была лихорадка, но сейчас его лицо
было покрыто сыпью. Наверное, это было из-за стресса, но он никогда не
выпускал наружу того, что переживал. Те несколько раз, что он упомянул,
он просто говорил, «Я вернусь домой. Я невиновен и я вернусь домой». Но
лихорадка его рассказала другое.
Мама тоже не особо говорила о
суде. Как и многие другие семьи, мы никогда не имели привычки много
говорить о чем-либо дома. Мы часто закрывали темы, которые надо было бы
обсудить. Нам казалось, что нельзя проявлять слабость, даже допускать
это. Нашей жизненной философией всегда было: «Нужно быть позитивным и
двигаться вперед». Сейчас я думаю, что это неправильно. Да, нужно
двигаться вперед, повернуть часы назад невозможно, но были вещи, которые
нам следовало бы обсудить, а мы их просто заткнули пробкой. Мы не были
готовы к тому, что папе придется покинуть нас. Он никогда не усаживал
меня рядом с собой и не говорил: «Послушай, возможно, меня не будет
здесь двадцать лет. Как ты собираешься с этим справляться?» Он был так
уверен, что его не осудят, что даже приобрел еще один магазин во время
суда. Недавно он сказал мне: «Это был хороший шаг!»
«Что ты
имеешь в виду, хороший шаг? – спросил я. – Хороший шаг был бы, если б ты
вернулся домой».
«Нет, - возразил он. – Разобраться с тем
магазином было очень важно. На середине судебного процесса кое-кто
зашел, кивнул мне, и я купил магазин на Брюэр Стрит, и это был отличный
магазин. Это помогало матери, пока меня не было рядом. Кусок хлеба».
Он
никогда не думал о себе: просто хотел удостовериться, что в финансовом
плане все в порядке. Но мы не были готовы к тому, что могло случиться;
мы всегда решали проблемы уже после того, как они случались. В
значительно мере, это и сейчас точно так же.
20 сентября 1992
года, проведя три с половиной месяца в Блэкпуле, я переиграл Марка
Джонсона-Аллена, чтобы пройти квалификацию на чемпионат мира будущего
года. На следующий день я вернулся в Лондон. Папа был в тюрьме и
судебный процесс уже начался в Старом Бэйли. Вообще-то, он уже
заканчивался: защита и обвинение подвели итоги и после трех недель
слушания дела присяжные удалились на совещание.
При производстве продукции - обязательное производство упаковки необходимо, чтобы товар вышел на рынок подготовленный и красивый.
