На Мастерс мой рабочий день начинался в 11 утра с прочтения отчета о вечернем матче. Я должен был придумать, как лучше представить игроков и что их связывает между собой. Так, если бы Джон Хиггинс играл с Ронни О`Салливаном я бы сказал: «У этих парней на двоих шесть мировых титулов и шесть титулов Мастерс».  Я стараюсь каждый раз менять представление игроков и не злоупотреблять приевшимися фразами.

За 20 минут до начала матча я выхожу на арену, чтобы почувствовать ее атмосферу. Мне намного легче, если в зале много болельщиков. Когда на Wembley Arena собираются две тысячи человек это что-то невероятное, тут зрителей намного больше, чем в других залах, особенно когда играет кто-то вроде Ронни, мне нравится это, и я получаю огромный заряд энергии.

Я люблю болтать с болельщиками и подбадривать их. Работа с живой аудиторией отличается от работы на телевидении, это двусторонний процесс, тогда как у камеры нет никакой ответной реакции. Однажды перед четвертьфиналом в Крусибле я напевал Amarillo в душе и понял, что ее могли бы спеть три разных хора. Выйдя в зал, я предложил одной части аудитории спеть: «Is this the way to Amarillo», второй: «Every night I've been hugging my pillow», а третьей: «Dreaming dreams of Amarillo», после этих строк все дружно затянули: «And sweet Marie who waits for me ...».  Мы прекрасно повеселились, болельщики с удовольствием пели песню. Вскоре после этого кто-то выложил этот ролик на Youtube. Иногда я прошу разные части арены аплодировать и кричать. Это дает поклонникам снукера что-то вроде командного опыта и заводит их перед выходом игроков.