В футболе даже самый последний простофиля, понимает, что стабильность так же важна, как хулиганство. Эрика Кантона, может, и признают тем самым катализатором, который подтолкнул к современному «Манчестер Юнайтед», но в глубине души все знают, что все это было бы пшиком, если бы не Рой Кин. Любой человек, хотя бы слегка знакомый с регби, понимает, что ноги Джонни Уилкинсона мало что могли бы сделать, если бы он не защищал плечи. … Михаэлю Шумахеру педаль тормоза нужна так же, как и газа… в общем, вы поняли, о чем мы.
В снукере, однако, разумные суждения идут лесом. Спросите любого, кто является лучшим игроком в истории этого спорта, и, чаще всего, получите следующий список: Ронни О’Салливан, Алекс Хиггинс, Джимми Уайт. Кроме того, обычно к этому добавят: «Может, они и не выиграли столько чемпионатов мира, как Стив Дэвис и Стивен Хендри, но…»
Снукеристов судят по странным критериям – поттингу, «стилю» и «истории». Конечно, нельзя отрицать, что спорт бы не существовал без любимцев публики вроде Ракеты, Вихря и, особенно, величайшего таланта в истории этого спорта, Урагана. Три лучших «заводилы», да. Три самые яркие истории? Да. Три лучших игрока? Ээээ…Не совсем.
Несмотря на совершенно невероятные моменты – вроде лучшего брейка в истории турнирного снукера, просто мастер-класса по владению собой, уступая 59-0, в предпоследнем фрейме полуфинала на Чемпионате Мире – большинство «фирменных приемов» этих троих великих заводил возникали в кипении матча. И хотя нельзя не восхититься потрясающим владением кием – независимо от того, в правой он руке, или в левой, или максимальным брейком, исполненным за пять минут, все это просто не идет ни в какое сравнение с непоколебимой уверенностью величайшего игрока, которого когда-либо видел этот спорт. Человека, который не получает за это никакого признания несмотря на – а может, из-за – десятилетия полного доминирования, какого снукер не видел до него, и вряд ли увидит после.
Хотя Стивен Хендри и выиграл семь чемпионатов мира, нельзя сказать, чтобы им за это особенно восхищались, и все из-за его манеры: более тонкой, гораздо более жесткой. Его проблемой, конечно, было и его происхождение, которое сочли неинтересным, что и отодвинуло его на задний план. Ведь публику куда более захватывали истории о юношеских гулянках и задымленных холлах где-то на задворках. Кроме того, он чем-то напоминал лендлорда из романов Диккенса, который стучит в двери в одно и то же время каждую неделю, в цилиндре, чтобы вырвать плату за проживание у голодных детей. И, к сожалению, образ чинного пресвитерианина удачно скрыл тот факт, что на самом деле Хендри – крут. Очень крут.
И вот доказательства тому.
Проигрывая 14-8 в финале чемпионата мира 1992 против Джимми Уайта, когда от проигрыша в 23-м фрейме его отделял всего один красный и один цветной шар, Хендри положил практически невозможный красный, с которого и начался его проход к титулу. Он зачистил стол и выиграл тот фрейм, первый из выигранных подряд десяти. Уайт просто был не в состоянии ответить.
В финале 1994-го года он зачистил стол в контровой партии, после того, как Уайт не сумел забить черный шар. Он сделал это, отыграв целый турнир со сломанной левой рукой. (Уайт до сих пор злится, что не сдержался в том финале, но стоит вспомнить, что против любого другого игрока в мире у него в тех условиях точно был бы еще один шанс).
Хендри же осуществил величайший камбек в истории турнирного снукера, проигрывая 7-0 и 8-2 в финале Мастерс, который игрался до девяти побед, против Майка Халлета (при счете 8-2 Халлет был на позиции, но на лице Хендри не дрогнул ни один мускул).
Также он избежал одного из лучших камбеков в финале Charity Challenge в 1997-м году, когда играл с Ронни О'Салливаном, вел, но позволил сопернику сравнять счет. Но он выиграл контровую партию максимальным брейком. «Этого не может быть, - воскликнул тогда комментатор, - это невозможно!»
Хендри исполнил лучший максимум из всех, на Чемпионате Мира-1995. В отличие от сверхскоростного максимума О'Салливана в 1997-м году, это был полуфинал с Джимми Уайтом, и исход матча еще не был решен. Также ему пришлось положить невероятно сложный последний черный шар, один из величайших ударов в таком напряжении за всю историю снукера.
А еще его ответ Алексу Хиггинсу на UK Open 1991. «Хендри с ним разделался как взломщик с кассой и перед перерывом повел 6-2, - рассказывает Билл Борроуз, автор знаменитой биографии «Уарагана» Хиггинса. – Хиггинс появился в комнате игроков и завел длинную нецензурную тираду, пока не встретился глазами с Хендри, прямо перед началом следующей сессии. «Привет», - сказал он, - «Я черт». Хендри, совершенно спокойно, вышел и выиграл 9-4».
Да, в годы своей славы Хендри ловил все, что в него кидали, и с интересом запускал обратно. Вряд ли когда-то еще появлялся в Британии суперзвезда спорта, столь талантливая, столь целеустремленная, и столь недооцененная.
Никто не отрицает, что О’Салливан более талантлив от природы, но игра – это не только зрелищность, и, в отличие от «заводил», у Хендри было все. Когда было нужно – он становился потрясающим лонг-поттером, а потом редко когда терял позицию, нечасто у него бывали нелепые удары по шарам. И очень редко, если такое вообще бывало, он позволял сбить себя с толку: сравните с Ронни, который даже в самые славные свои годы «ломался» (его уход посреди матча с Хендри, или же проигрыш всухую целой сессии в полуфинале чемпионата мира – Грэму Доту). Дотт его тогда «перепсиховал», так и оставим.
Жаль, что два величайших игрока всех времен, Хендри и O’Салливан, не играли друг с другом, когда оба были на пике игры. О’Салливан еще не был той силой, которой стал сейчас, когда проиграл 17-13 Стивену Хендри в полуфинале чемпионата мира 1999, а карьера Хендри уже шла на спад, когда О’Салливан разгромил его 17-4 в полуфинале чемпионата мира 2004. А вот если бы они оба вышли на пик и играли друг с другом, и все равно, как бы чувствовал себя О’Салливан, на кого бы вы поставили?
