Я чувствовал, что выхода отсюда нет: это было моей жизнью, и я точно так
же мог получать от этого удовольствие. Но я не постоянно катился под
гору. Время от времени у меня в голове что-то переключалось и говорило
мне: «Ронни, ты падаешь в рейтинге». Я внезапно осознал, как растолстел,
и что мне придется выполнить огромное задание за три недели: каждый
день ходить в спортзал, каждый день тренироваться и держаться подальше
от тех моих друзей, которые любили курить травку. Я приводил себя в
форму, но сразу после этого я отправлялся повидаться со старыми
приятелями и опять начинал курить.
Я был на грани вылета из
топ-16. За сезон 1995-96 я скатился с третьей позиции на тринадцатую.
Только к концу сезона я сумел немного подняться, пробившись в полуфиналы
Бритиш Оупен и чемпионата мира. Это позволило мне занять восьмое место в
рейтинге.
В некотором отношении я был счастлив; ладно,
счастливее. Я больше не переживал из-за всего подряд, но с другой
стороны – я вообще больше ни о чем не переживал. Я махнул на себя рукой,
был сыт по горло попытками привести себя и свою игру в порядок.
Казалось, что это требует слишком много. Но я все еще знал достаточно,
чтобы грустить от того, что жизнь моя окончится вот так. Не было у меня
ни самодисциплины, ни самоконтроля, я не мог сказать «нет», постоянно
нуждался в том, чтобы вокруг были люди – и не позитивные, негативные.
Позитивные меня пугали до смерти. Поэтому я избегал Дэвида Бэкхема – он
был слишком положительным.
Впервые я встретился с ним в клубе под
названием «У Чарли Чена», как раз в период моих кутежей. Я люблю футбол
и я всегда знал, что Бэкхем – это что-то особенное. Мы с ним пропустили
по паре стаканчиков и неплохо поладили. Дэвид был довольно известен,
хотя далеко-далеко не так, как сейчас. Когда мы вышли из клуба, я
услышал, как какая-то девушка сказала своей подруге:
«Смотри, это же Дэвид Бэкхем!»
А ее подруга ответила:
«Который? Толстый или худой?»
И я подумал, бля, я, должно быть, разжирел. Так и было – и очень сильно.
Дэвид
пригласил меня к себе в Манчестер, так что я поехал туда и провел с ним
пару дней. Он отличный парень, с ним было здорово. Но я не мог
нормально себя чувствовать рядом с человеком, у которого все так
замечательно. Мне нравилось находиться в обществе никчемных людей,
потому что так я себя чувствовал лучше. А рядом с теми, у кого все было
хорошо, вроде Дэвида, или Майкла Оуэна, или Принца Назима, мне было
хуже. В моих глазах они были победителями, а я казался себе неудачником.
Неудивительно, что мы с Дэвидом потеряли связь, о чем я действительно
сожалею.
Действительно хорошее изготовление памятников - вот рука мастера, почтите память человека только хорошим делом.
