Я начал играть в снукер на маленьком столе шесть на три фута, в доме моего дядюшки Питера, когда мне было примерно 7 лет. Папа увидел, как хорошо у меня получается, и сказал: «Ясно, на Рождество получишь снукерный стол».
Я очень быстро освоился и полюбил игру, доводя окружающих до белого каления: они так уставали от меня и моего снукера. По соседству с нами жил мой приятель Дарен, он был примерно на четыре года старше меня, и я частенько приходил к нему и просил: «Пожалуйста, поиграй со мною в снукер». А он, бывало, отвечал: «Не, я хочу раскрашивать машинки» (он любил перекрашивать игрушечные машинки в черный цвет). Так что или я сидел с ним и раскрашивал машинки, или ему приходилось идти играть со мною в снукер. Когда он соглашался, я держал его у стола по четыре часа, пока отец не приходил с работы и не говорил: «Хорош, уже пора спать».
И с тех пор и до сего дня я постоянно играю в снукер.
Когда мне исполнилось 8, папа стал брать меня с собой в Клуб Амбассадор на Дин Стрит в Вест-Энде. Он работал в Сохо, поэтому или оставлял меня в клубе и просил менеджера присмотреть за мною часик-полтора, или играл там со своим другом, Стивом Годфри. Отец никогда раньше не играл в снукер, но когда я увлекся игрой, то тоже начал ходить в клуб. Сначала он играл со мною пару фреймов, а потом я сидел и смотрел, как он играет со Стивом.
Сперва стол казался мне огромным, а ведь он был еще и не в полный размер: десятифутовик, вместо 12 на 6 футов. Столы в полный размер в клубе тоже имелись, и все они мне казались одинаковыми: дико огромными. Каждый стол – будто дорожка для боулинга. Я просто не мог поверить, какой же он длинный и зеленый, и какое на нем красивое сукно, и какие большие шары. Моя голова едва виднелась над краем, а руку я все время вытягивал изо всех сил, потому что был еще очень маленьким.
По правилам в снукерный клуб не пускали детей младше 16 лет, и мне разрешали играть только потому, что отец вступил в клуб в Грин Лейнс в Илфорде. Мы с папой проводили в клубе по четыре-пять часов по субботам и воскресеньям, но он так и не научился толком играть. Снукер не был его игрой: у него не было природных способностей. Я был самым младшим в клубе – остальным молодым игрокам было уже по 16-18, а то и за двадцать лет. Мне нравилось быть среди взрослых и я всегда легко сходился со старшими. Когда мне было 10, большинство моих друзей уже окончили школу. Ровесники увлекались скейтбордами и прочей детской ерундой, мне было с ними скучно. Думаю, именно поэтому я был таким дерзким в детстве. Я постоянно крутился среди взрослых, слушал, как они разговаривают и спорил с ними. Я был настоящей язвой. В конце концов я научился держать язык за зубами, но это потребовало времени.
Вы знаете, что ювелирные украшения с бриллиантами - отличный способ помириться с женой.
